«Если достаточно долго размышлять о Боге, в мозге происходят удивительные явления. Нейронные функции начинают меняться. Одни нервные цепочки активизируются, другие, наоборот, отключаются. Образуются новые дендриты, возникают новые синаптические связи, мозг становится более чувствительным к высшим, трудноуловимым сферам опыта. Восприятие преображается, начинают меняться убеждения, и если Бог для вас значим, он становится неврологической реальностью».

«Вместе с исследовательской группой из Пенсильванского университета и Центра духовности и разума в настоящее время мы изучаем сикхов, суфиев, йогов, мастеров медитации, чтобы составить карту нейрохимических изменений, вызванных духовной и религиозной практикой. Исследования позволили нам прийти к следующим выводам:

1. Каждый отдел мозга создает свои представления о Боге.
2. Мозг каждого человека обобщает свои представления о Боге собственным, присущим только ему способом, таким образом придавая Богу специфический смысл и ценность.
3. Духовные практики даже в отсутствие религиозных убеждений благоприятны для нейронных функций мозга и в конечном счете полезны для физического и психического здоровья.
4. По-видимому, активные, длительные размышления о Боге и других духовных ценностях приводят к перманентным изменениям строения тех отделов мозга, которые управляют нашими настроениями, служат источником наших сознательных представлений о себе, формируют наше сенсорное восприятие мира.
5. Привычка созерцать и размышлять укрепляет специфические схемы нервных связей, порождающие миролюбие, социальную ответственность, сострадание к окружающим».

«В ходе исследований мы пришли к выводу, что действующую модель мира нам дают три отдельные, но переплетающиеся реальности: реальность, которая действительно существует за пределами нашего мозга, и две внутренние реальности — карты мира, составленные нашим мозгом. [...] Таким образом, если Бог существует, понадобится рассмотреть три отдельные реальности: Бога, существующего в мире, наши подсознательные представления об этом Боге, а также образцы и концепции сознания, возникающие в малой части наших лобных, височных и семенных долей».

«Пристально думая о "большом взрыве" или углубляясь в изучение эволюции — или же, если уж на то пошло, играя на музыкальном инструменте, — мы меняем структуру нервных цепочек, тем самым улучшая свои когнитивные функции. Но религиозные и духовные размышления вызывают принципиально иные изменения мозга, поскольку укрпеляют уникальную нервную цепь, благоприятствующую социальной осведомленности и эмпатии и подавляющую деструктивные свойства и эмоции. [...] И основополагающий механизм, благодаря которому происходят эти изменения, связан с уникальным свойством нейропластичности: способности человеческого мозга к структурной перестройке самого себя в ответ на широкий спектр позитивных и негативных событий.

Но какое отношение нейропластичность имеет к Богу? Самое непосредственное, потому что, обдумывая такие сложные и таинственные сущности, как Бог, мы провоцируем невероятные вспышки нейронной активности в различных отделах мозга. [...] В сущности, когда мы задумываемся о каких-либо по-настоящему значительных жизненных вопросах, будь они религиозными, научными или психологическими, наш мозг продолжает развиваться».

«В конечном итоге эта книга посвящена состраданию — одному из основных понятий почти всех существующих религий. [...] По-видимому, сострадание — эволюционный процесс адаптации, а наше нейрологическое сердце, скорее всего, находится в передней части поясной извилины — очень маленьком структурном компоненте, расположенном в центре важного коммуникационного узла между передней долей (которая дает начало нашим мыслям и поступкам) и лимбической системой (где обрабатывается широкий спектр чувств и эмоций. [...] Чем крупнее и активнее ваша передняя часть поясной извилины, тем большую эмпатию вы способны испытывать и тем меньше вероятность с вашей стороны таких реакций, как гнев или страх».

«Затылочно-теменная цепочка: идентифицирует Бога как объект, существующий в мире. Дети младшего возраста представляют себе Бога как лицо, поскольку их мозг не в состоянии оперировать отвлеченными духовными понятиями

Фронтально-теменная цепочка:устанавливает взаимосвязь между двумя объектами — "ты" и "Бог". Помещает Бога в пространстве, дает возможность почувствовать присутствие Бога. При снижении активности в теменной доле во время медитации или сосредоточенной молитвы границы между "тобой" и "Богом" становятся размытыми. Возникает ощущение единства с предметом созерцания и собственными духовными убеждениями.

Лобная доля: создает и обобщает все мысли о Боге, как положительные, так и отрицательные, а также логические построения, с помощью которых оцениваются собственные религиозные и духовные убеждения [...].

Таламус: придает эмоциональный смысл представлениям человека о Боге. Благодаря ему возникает холистическое ощущение мира; по-видимому, он — основной орган, который превращает ощущение Бога в объективную реальность.

Миндалевидное тело: при чрезмерной стимуляции создает эмоциональные представления о пугающем, властном, карающем Боге, подавляя при этом способность лобной доли логически рассуждать о нем.

Полосатое тело: препятствует активности в миндалевидном теле, дает возможность чувствовать себя уверенно в присутствии Бога, предмета или концепции, на которое направлено созерцание.

Передняя часть поясной извилины: дает возможность признать Бога любящим и исполненным сострадания. Снижает религиозную тревожность, угрызения совести, страх и гнев, подавляя активность миндалевидного тела».

«Летом 1999 года у меня появилась возможность вести исследования с участием группы монахинь, практиковавших молитву сосредоточения на протяжении 15 лет. [...] мы обнаружили значительные нейрологические изменения и заметные отличия от нормального процесса функционирования человеческого мозга. И, что еще удивительнее, нейрологические изменения оказались почти такими же, как зафиксированные у группы практикующих буддистов, явно придерживающихся совсем иных религиозных убеждений.

Обнаружено, чем дольше человек молится или медитирует, тем больше нейрологических изменений наблюдается в мозге. Пятиминутная молитва раз в неделю не дает эффекта, но ежедневная практика в течение сорока минут на протяжении нескольких лет может привести к появлению перманентных изменений в мозге».

«Анализируя результаты всех наших исследований, мы обнаружили, что различные части мозга создавали разные впечатления, влияющие на наше восприятие Бога или мысли о нем, Вселенной, нашем разуме и нашей жизни. К примеру, наши лобные доли (самый молодой отдел человеческого мозга) обеспечивают нас логическим понятием разумного, осмотрительного и любящего Бога, в то время как наша лимбическая система (самый старый отдел мозга) создает осмысленное представления о Боге. Если функции какого-либо из компонентов мозга нарушены, появляются несвойственные нам мысли и представления.

Рассмотрим другой край нейрологического спектра: если и кора лобных долей, и эмоциональные центры мозга остаются неактивными при размышлениях о Боге, идея Бога почти не приобретает смысла или ценности. Мы считаем, что именно этот процесс происходит в мозге нерелигиозных людей, и наши подготовительные исследования со сканированием мозга атеистов отчасти подтверждают догадку».

«Один из самых удивительных результатов проведенного нами сканирования мозга связан с таламусом [...] Таламус играет ключевую роль в идентификации реального и нереального, он придает ощущение эмоционального значения мыслям, возникающим в лобных долях. [...] Можно предположить: чем больше медитируешь на конкретном предмете, будь то Бог, миф, финансовый успех, тем более активным становится таламус, пока не достигает точки стимуляции, при которой воспринимает мысли точно так же, как другие ощущения. Если повторять это упражнение с одной и той же идеей изо дня в день, мозг начинает воспринимать эту идею как предмет, реально существующий в мире. [...] Таким образом, чем больше мы сосредотачиваемся на Боге, тем более реальным ощущаем его».

«Духовная практика также оказывает влияние на нейротрансмиттеры — химические вещества, благодаря которым функционирует наш мозг и тело. [...] И действительно, способность верить в духовные сферы может зависеть от количества дофамина, поступающего в лобные доли, а его недостаток может стать причиной склонности человека к скептицизму и неверию. Вместе с тем, избыток дофамина может пробудить веру в паранормальные явления. [...] Изменяя нейрохимические процессы мозга, духовные практики вызывают ощущение умиротворенности, радости и уверенности, одновременно смягчая симптомы тревожности, депрессии и стресса».

«На основании всего, что нам известно об обработке мозгом ощущений и осознанном распознавании полученных впечатлений, мы пришли к выводу, что духовный опыт человека (такой, как возрождение) предшествует когнитивному осознанию примерно на полсекунды.

Для человека, не располагающего духовным опытом, Бог остается интеллектуальной идеей — обещанием или возможностью того, что либо может, либо не может существовать. Для таких людей вера становится важным ключом к сохранению религиозных убеждений. Но для человека, обладающего ярким духовным опытом, Бог — это и ощущение, и идея. Если снабдить опыт ярлыком (в данном случае "Бог") и наполнить его смыслом, мозг будет воспринимать его как нечто, реально существующее в мире. Так почему же люди называют этот опыт "Богом"? По той простой причине, что мозгу необходимо присваивать название всему, с чем он сталкивается, чтобы сохранить эти впечатления в памяти».

«Младшим детям не хватает когнитивных навыков, чтобы выразить абстрактные представления о Боге, однако они могут призвать на помощь свое зрительное воображение, чтобы осмыслить духовные вопросы. Даже в мозге взрослого человека идеи, видимо, связаны с внутренними визуальными процессами; математики часто мыслят образами, описывая незримые силы Вселенной. [...] В сущности, если мы что-либо не можем увидеть, услышать, потрогать, попробовать на вкус и понюхать, первым побуждением мозга будет предположить, что в действительности этого не существует. Таким образом, первая реакция мозга — увязать с понятием Бога некий образ».

«В рамках программы семинара, представленного религиозным учреждением и общественным образовательным заведениям, мы раздавали бланки опроса, как которых просили участников изобразить Бога. Как мы и ожидали, лица и человеческие фигуры появились лишь в 14% случаев, даже меньше, чем в группе религиозных шестнадцатилетних участников, с которыми работал Ханиш (20%). [...] Эти результаты подкрепили нашу гипотезу о том, что по мере взросления мозга представления человека о Боге становятся более абстрактными и таинственными.

Рисование — форма коммуникации, с нейрологической точки зрения отличающаяся от письменной и устной речи. Если письменная речь активизирует абстрактные функции языковых центров в левом полушарии, то рисование — языковые центры правого полушария, где в конечном итоге обрабатывается смысловая информация [...] Таким образом, чтобы получить всеобъемлющую концепцию Бога, мозг должен объединить абстрактные ассоциации с метафорами и чувствами, связанные с образами. Слов недостаточно, чтобы описать духовные опыт, но слова в сочетании с рисунками помогают приблизиться к отображению личных взаимоотношений человека с Богом».

«В недавнем исследовании методами нейровизуализации, результаты которого были опубликованы в журнале Nature, исследователи продемонстрировали, что единичный нейрон в мозге человека активизируется только в том случае, если этому человеку показывают хорошо знакомое лицо. [...] Может ли у некоторых людей обнаружиться нейрон или специфический набор нейронов, которые сработают, только когда этих людей попросят представить себе Бога? Да, но, вероятно, его образ будет связан с детскими впечатлениями. [...] Все мы начинаем с простой нейронной цепочки, содержащей наши первые представления о Боге, и по мере того, как мы придаем им новый смысл и свойства, цепочки разрастаются, переплетаются, становятся со временем все более длинными и сложными. Полагаю, по мере совершенствования методов сканирования мозга мы убедимся, что у каждого человека есть уникальный рисунок нейронов, отображающий его представления о Боге».

«Что случается, когда мы противостоим собственной биологической склонности превращать Бога в образ? Поначалу мозг бунтует. Ему неприятна неопределенность, и когда он сталкивается с проблемой, вроде бы не имеющей решения, то выбрасывает большое количество нейротрансмиттеров, которые приводят его в состояние возбуждения. При этом мы ощущаем странное сочетание тревожности, любопытства, раздражения, досады и радостного волнения — чувства, которые вызывают в нашем мозге химические триггеры. И если решение так и не находится, мы в конце концов приходим в состояние подавленности. [...] С точки зрения нейробиологии создание образов Бога неизбежно, но с точки зрения многих богословских течений истинного образа Бога не существует. Таким образом, храня верность своим детским представлениям, вы ограничиваете свое восприятие истины.Это изъян любой религии, настаивающей на буквальном, библейском образе Бога».

«Личные свойства, которые мы приписываем Богу, связаны с определенными нейронными структурами, коррелирующими с нашим собственным эмоциональным стилем поведения. [...] Чтобы представить себе авторитетную или осуждающую сущность, будь то Бог или человек, необходимо активизировать лимбические зоны мозга, порождающие страх и гнев. Таким образом, мозг настраивается на борьбу, поэтому неудивительно, что самые рьяные сторонники авторитарного Бога зачастую называют себя "воинами Бога". Но если мы воспринимаем Бога как благосклонную силу, в коре префронтальной зоны стимулируются другие участки.

[...] Мы полагаем, что передняя часть поясной извилины — истинное "сердце" нашей нейрологической души и что когда эта часть мозга активизируется, мы испытываем более выраженную терпимость и легче принимаем людей, придерживающихся иных убеждений. Бог лимбической системы — пугающий Бог, а Бог передней части поясной извилины — Любовь».

«Сто тысяч лет назад сознание, встроенное в наши лобные доли, начало доминировать в человеческом поведении, и мы считаем, что именно при этом у человечества появилось первое примитивное понятие о Боге.

Культурная эволюция Бога следует за нейрологической эволюцией мозга. Цепочки, порождающие образы гневного Бога, тесно связаны с самыми древними структурами мозга, а цепочки, позволяющие нам представить себе милосердного и мистического Бога, сосредоточены в самых молодых отделах мозга. Мы не в состоянии избавиться от нашего давнего лимбического Бога, а это значит, что гнев и страх всегда будут свойствами нашей нейронной и духовной личности. Но мы можем научить новые структуры мозга подавлять нашу биологическую склонность к реакции гнева и страха».