Информатизация в образовании: PRO VEL CONTRA

Мы — послушные воспитанники XX столетия — приручены на «ура» внимать всем лозунгам и решениям, как бы они сегодня ни звучали, и с энтузиазмом разделять ведущее «настроение дня». В этом и состоит, наверное, чудо адаптации человека потребляющего, адаптации, обеспечивающей ему должность «царя зверей» и место на вершине эволюции. С научной точки зрения, однако, адаптация — более тонкий процесс, нежели везде-всегда- у-всех пластичность. Адаптация, помимо изменчивости, коей нам, конечно, не занимать, стоит еще на сохранении того ценного, нужного, надежного, что вдруг явилось в результате прихотей изменчивости. Сложный, так сказать процесс, учитывающий и изменяющиеся условия среды, и потребность в выживании, и задачи вида, и много еще чего, чтобы жизнь в изменчивых из-за мутаций поколениях организмов не затихла насовсем. И, как говорят ученые, человеческий организм с точки зрения его устройства и функций не так уж и продвинулся за несколько сотен тысячелетий, разве что стал больше хотеть и разговаривать. То есть, как развивался детеныш человека в утробе матери, так и развивается он теперь все те же девять месяцев, как научался он говорить от 2-х до 5, так и научается, и как мужал к 15, так и мужает телесно. Не только врачи и физиологи, но и психологи потратили немало сил на выяснение процессов развития человека — от детеныша к взрослой особи и узнали много интересного. О том, например, что структуры и функции развиваются «синергетически», что невозможно появление функции раньше, чем сформирована структура, что и новые функции стимулируют созревание и развитие структур. Что освоение речи и знаков вообще сложный и причудливый процесс, что формирующееся в результате освоения речи мышление проходит в своем развитии ряд обязательных стадий: от манипуляции с вещами—словами до сложных операций анализа и синтеза, в основе которых, однако, все те же слова и вещи, вещи и слова, знаки, значения, смыслы. И все эти элементы психического не просто усваиваются формирующейся личностью, как фрукты и овощи, но подвергаются сложнейшей обработке механизмами мозга, становясь элементами психики и сознания, подобно тому, как поглощаемые фрукты и овощи, обработанные сложнейшей системой ферментов, становятся белками, жирами и углеводами, создающими структуры живого организма.
Сам, будучи любознательным родителем, я очень удивился, когда узнал, что тетрадок в косую линейку больше нет, что детишкам можно пользоваться шариковыми ручками и калькуляторами. Припомнил свои уроки чистописания. Деревянные ручки со стальными перышками, чернильницы-непроливайки в сеточках, и, особый шик, ворсистые перочистки. Не то, чтобы тогда не было авторучек, были, но годились они лишь для того, чтобы похвастаться перед приятелями. Учитель пользоваться ими запрещал строго-настрого, чем сильно обижал, потому что смысл запрета тогда мне не был понятен: ведь и простая и авторучки писали, даже воспроизводили нажим?! Помню и цветные счетные палочки, и азбуку с кармашками для букв, и простые понятные правила арифметики и орфографии. И вот вижу: дочь моя шариковой ручкой выводит причудливые иероглифы вкривь и вкось вдоль линии, какое уж чистописание. Засыпает, но узор плетет. А ведь известно, теперь уже и научно, а раньше из жизненного опыта, что внимание — психическая функция, и оно, как всякая функция, развивается под влиянием культуры и опыта. Перьевая ручка, обмакиваемая в чернильницу, такое внимание формировала: нужно оторваться от листа, попасть пером в горлышко чернильницы, вернуться к письму, начать с того же места, продолжать. И так многократно, тренировка навыка внимания. И, ученые говорят, ничто так не способствует развитию ума, как микромоторика кисти. Вот Вам и суть чистописания. А потом обратил внимание на эффект калькулятора. Вроде ребенок пользуется умело, ответы получает правильные, но спроси ее, что там, в калькуляторе происходит, не понимает. Цифры есть, знаки операций есть, ответы сходятся. Но что эти цифры значат, что за операции с ними, почему ответ такой, а не другой, пояснить не может. Почему? Так ведь проскочили операции с вещами! Забыли про счетные палочки из картонных коробок! Знаки есть, а вещей-значений знаков — нет. Вот и новое мышление: мышление знаками без значений. Посмотрите на маленьких детей сегодня. С какой ловкостью и умением они используют гаджеты, где мелькают шумные персонажи: пони и принцессы, как «внимательно» они смотрят серию за серией этих триллеров. Но спросите, не поленитесь: кто это, про что это, в каких отношениях эти герои и героини существуют, и ребенок, в лучшем случае, отмахнется от Вас. Он медитирует перед мерцающим экраном, подобно тому, как взрослый уставляет недвижный взгляд на пламя костра. Здесь не нужен сюжет, здесь не бывает понимания и сопереживания, это — путь в нирвану.

Ну а дальше — больше: вместо социализирующих игр — сетевые бои, вместо общения — чатлания, вместо чтения — просмотр, вместо мышления — ассоциативный шум. Нет, я не против прогресса! Информатизация сделала нашу жизнь напряженной и пульсирующей в такт работе процессора. Благодаря ей мы доподлинно знаем все, что в мире было, происходит и произойдет в ближайшем будущем. Мощные вычислительные комплексы и погоду предскажут и курсы акций на рынках ценных бумаг. Трудно уже и вообразить себе, как это строились космические корабли и подводные лодки без этих вот маленьких шустрых монстров-ПК, как писались диссертации без пакетов Statistica 6.0 и далее. Совсем уму непостижимо, как готовились приказы и распоряжения на учтенных листах, а потом развозились фельдъегерской почтой по городам и весям необъятной нашей Родины. То ли дело сейчас: информационный процесс существует над жизнью и сам ее уже форматирует. В нем свои пространство и время, нас не удивляет уже, если 27 мая приходит распоряжение о том, что все нужно закончить к прошедшему чуть ранее 1 апреля. Все ведь быстро, по проводам, со скоростью света, и хоть номер приказа один, а версий его можно прочитать несколько. А что, текстовому редактору ведь все равно, какие там сроки на полях. В общем, как учили нас в прежние времена — диалектика! То бишь — нет худа без добра и наоборот (пусть философы меня поправят). То ли бытие определяет сознание, то ли чье-то помраченное сознание определяет бытие для всех.
Но эти научные проблемы информатизации еще ждут своих пытливых исследователей, которые когда-нибудь напишут тома диссертаций о том, «что это было». Меня же информатизация интересует в прагматическом аспекте, применительно к моей основной ныне деятельности — образовательной. Конечно, заманчиво записать лекции на видео и транслировать их во все определенные часы аудиторной нагрузки, можно, раз напрягшись, отформатировать и выложить в ресурс все свои лекции и контрольные вопросы. Экономия сил и средств очевидна, и можно придать свежий импульс процессу оптимизации профессорско-преподавательского состава. Да и студентам нечего толпиться в аудиториях! Могут сидеть дома и смотреть-слушать, порядка будет больше! Но так ли? Неужели образование или на худой конец профессиональное обучение сводится лишь к поглощению текстов?!
Об издержках информатизации заставил меня задуматься один доклад на недавно прошедшей конференции, посвященной информатизации в образовании. Говорилось о том, что нынешние физические приборы настолько интеллектуальны благодаря информационным технологиям, что большую часть работы: от планирования эксперимента до представления его результатов делают практически автоматически. И это сильно облегчает труд экспериментатора и делает его производительнее. Но вот для учебного процесса такие приборы не очень-то и пригодны. Во-первых, дороги и затратны в обслуживании, а во-вторых, и это меня очень тронуло, сущность физического процесса остается для обучающегося тайной. Прибор сказал, прибор сделал! Ни тебе катушек индуктивности, ни конденсаторов, ни термометров, чтобы все это пощупать, понять, представить себе: как это там маленький зеленый электрон несется от катода к аноду и со всего маху вышибает из него квант энергии. Только кривые графиков функций да численные значения результата. В общем, как калькулятор для младшего школьника.

С подобным феноменом, феноменом знания без понимания я столкнулся раньше, принимая зачеты и экзамены у студентов-психологов и прочих гуманитариев. Стоит только спросить наивно: а это что? А как это? И бойкая речь студента прерывается угрюмым сопением или, если отличник, попытками «переозначить означенное ранее». «Психика — это свойство высокоорганизованной материи и т. д.». Где тут материя, какая она бывает еще, кроме высокоорганизованной, что за свойство, а что тогда действительность, все эти вопросы, что называется, на засыпку! Знаки без значений, речь без мышления. Так говорят волнистые попугайчики, если их вовремя начать учить. И это не случайность! Насильственное внедрение информационных систем и подмена ими реального опыта общения и коллективного думания — есть, не побоюсь этого выражения, грубое попрание естественных механизмов формирования психологического опыта и мышления обучающихся.

Вот как нас учили медицине? Полтора года мы зубрили наизусть название костей и связок. Эти кости и косточки, бугорки и отверстия в них снились нам по ночам. Потом мы препарировали мышцы, снова запоминали их вид, консистенцию, форму. Скелет обрастал плотью. Далее — спланхи помещались в эту плоть, в ней прокладывали свои ниши сосуды и нервы. Образ тела человека монтировался на протяжении двух лет. Параллельно этому изучалась физиология: клетки, органа, системы, организма. Плоть оживала в представлении, приобретала в сознании медика собственное существование, и лишь потом, дублировалась знаками, процессы, функции, нарушения означивались терминами, которые уже имели свое значение. Лишь когда «образ тела» и его функций в сознании обучающегося запечатлен в деталях, медик начинает понимать значение таких абстракций, как симптомы, синдромы, динамика, функция и т.п. Не знаю, сохранилась ли теперь эта славная традиция обучения медицине, но именно она, выработанная столетиями и вне популярных педагогических инноваций стала условием прогресса медицины, той медицины, которую мы будем помнить.
А если мы предполагаем, что образование это не только профессиональное обучение, но еще и воспитание нового гражданина, то ограничения информатизации становятся еще явственнее. Опять же, можно представить себе проповеди на нравственные темы, записанные уважаемыми людьми и транслируемые внутривузовской сетью согласно расписанию, но вряд ли цель такого начинания — воспитание — будет достигнута.

Проще говоря, подобно тому, как «друзья в контакте» не очень то и друзья, общение — не очень то и общение, игра — не очень то и игра, образование через виртуальное — не очень то и образование, хотя и похоже весьма. Вот писал я этот текст, старался, а в голову бьется известная русская поговорка, совсем некстати, наверное: «Заставь дурака Богу молиться, так он и лоб расшибет». Хочется думать, что уж не совсем она к нам, ну хоть надеяться!


Оригинал публикации: Universum: Вестник Герценовского университета. Выпуск № 2/2014.