Социокультурная ситуация, идентичность и социальное поведение человека

«Социокультурная ситуация» — сложное понятие, отражающее взаимодействие культуры и социальных отношений (экономических, политических, образовательных и др.). Понятие связано с «регулятивами, ценностями и идеалами, обусловливающими поведение людей в обществе и их социальные взаимоотношения» [1].

Под культурой принято понимать «духовные и материальные ценности, созданные человеческим сообществом..., то в социальной жизни, что не определяется биологической природой человека...» [2]. В процессе формирования личности человека посредством психологических механизмов интериоризации, подражания, ментального моделирования, интериоризируются принятые в данном обществе на данном этапе его развития системы представлений, формируются стереотипы восприятия и осмысления, практики социальных отношений, ценностно-смысловые ориентации личности. Смысловой контекст социокультурной ситуации находит своё отражение в содержании переживаний, в особенностях мировоззрения, в содержании межличностных и внутриличностных конфликтов.
В свою очередь, усвоение и воспроизводство новых смыслов порождают изменения общественных практик и социальных отношений. Так осуществляется развитие социокультурной ситуации, её динамика. Уникальным примером такой трансформации является динамика социокультурной ситуации в новейшей истории России. Здесь колоссальные изменения политического, экономического, культурного, образовательного аспектов социокультурной ситуации произошли в обозримый период.

Девальвация идеологии, свобода выбора способов жизни, упрощение образования, расширение сферы развлечений, дискредитация труда, технологизация досуга, коммуникации, эклектическое смешение разнообразных норм и ценностей, ориентированность на личные достижения, потребительские и гедонистические мотивы деятельности, дезактуализация моральных и этических устоев — всё это характеризует социокультурный контекст современного российского общества. В такой ситуации формирование личности человека не может быть тождественным тому, которое осуществлялось в обществе идеологии, где смысло-жизненные ориентиры формулировались чётко и однозначно, следование им поощрялось, а отклонение-наказывалось, нормы и ценности транслировались всей системой общественных институтов социализации человека.

Появление новых, описываемых ранее лишь в психопатологии форм поведения, особенно в молодежных субкультурах, — закономерный результат такой социализации. Феномены социального поведения, его мотивы не могут уже быть объяснены средствами базовых психологических теорий. Эти теории формировались в принципиально иных культурных условиях и описывают другого человека. Понятие «девиации» поведения ныне утратило свой смысл. На смену представлениям о социальных нормах поведения пришло представлении о многообразии допустимых способов социальной адаптации в условиях нового общества.

В актуальных психологических и социологических исследованиях, посвященных изучению ценностно-смысловых ориентаций, содержания переживаний у подростков и молодежи с расстройствами адаптации различного генеза, показаны тенденции смыслового упрощения и снижения рефлексивной функции мышления, способности целеполагания и усмотрения причинно-следственных связей, нарастание апатии. Эти тенденции аргументируются сложностями в формировании целей молодых людей, неопределенностью перспектив своей активности, бесчисленным разнообразием способов организации времени, концентрацией интересов в материально-бытовой сфере. Однако, такая аргументации не выдерживает последовательной критики: что именно в структуре личности определяет отмеченные сложности? В чём принципиальное отличие личности 70-х годов прошлого века и современного человека? Или, проще говоря, что в личности человека является носителем социокультурной ситуации развития?

Наши исследования, проведенные на материале медицинской документации больных шизофренией разных лет [3] показали, что, несмотря на искажения мышления при шизофрении, в частности — нарушение его критической функции, фиксированный в раннем возрасте социокультуный контекст транслируется больными в их психотической продукции, проявляясь в структуре и смысловом содержании интерпретативного бреда.

Очевидна значимость ранних этапов онтогенеза в наблюдаемых феноменах, периода, когда интериоризация социокультурных практик осуществлялась наиболее интенсивно. В психологических экспериментах, проведенных исследовательскими группами Л.С. Выготского и Ж. Пиаже, было показано, что мышление ребенка до 7-8 летнего возраста наиболее восприимчиво к усвоению предлагаемых взрослыми нормативов поведения. Позже, с формированием критической способности мышления, ребенок становится уже способным к самостоятельному отбору необходимых для адаптации способов действовать и мыслить. Но репертуар их ограничен моделями, существующими в обществе.

Следует полагать, что выученное поведение навсегда сохраняет социокультурный контекст научения, и те формы поведения, которые доминировали в период раннего развития человека, предопределяют направление дальнейшего формирования личности. Очевидно, что эти закрепленные модели не предполагают автоматического воспроизводства их в дальнейшей жизни, но их содержание, оценка допустимости, уместности определенного поведения в тех или иных ситуациях и т.д, неосознанно транслируются и у взрослого человека.

В психологии существует ряд теорий, представляющих социальное поведение, в аспектах психологии групп. В. Макдугалл, в своей «целевой» теории, обосновывал социальность поведения врожденными инстинктами. В когнитивной психологии такое поведение рассматривается с точки зрения познавательных процессов, где целью такого поведения является построения непротиворечивой картины мира (Ф. Хайдер, Т. Ньюком, Л. Фестингер, С. Аш). В теории символического интеракционизма (Дж. Мид, М. Кун) ключевыми понятиями являются «интеракция» и «игра», в ходе которых происходит формирование психики и личности ребенка.
В философской антропологии, а вслед за ней и в ряде теорий других гуманитарных наук, социальное поведение людей связывают с понятиями идентичности и идентификации. Осознание себя представителем определенной группы, формирует у человек соответствующее поведение. Этот феномен объясняется процессом идентификации, в котором человек сравнивает свои наличные приметы и ощущения со всевозможными, исходящими из социума, отбирает конгруэнтные себе и идентифицирует себя, как принадлежащего данному сообществу. Такое поведение предполагает рефлексию и критическую функцию мышления. В психологических теориях набор таких идентификаций представляется как идентичность человека, которую, следовательно, разделяют на личностную и социальную, а социальную, в свою очередь, на ряд других, по числу возможных групп.

«Личностная идентичность — самоопределение в терминах физических, интеллектуальных и нравственных черт индивида... Социальная идентичность — самоопределение в терминах отнесения себя к определенной социальной группе» [4]. Таким образом, социальное поведение приобретает черты, общие для всех членов выбранной группы.

При таком представлении ранние идентификации, проявляющиеся неосознанно и во взрослом возрасте могут быть представлены, как сформированное основание психической структуры, которое в дальнейшем, посредством идентификаций с другими, «пополняется», модифицируется новым опытом, иными усвоенными моделями поведения и отношений. По мере развития рефлексивности предлагаемые окружением модели поведения переоцениваются, апробируются, но ассимилируются те из них, которые в наименьшей степени противоречат формирующейся личности. Более поздние идентификации создают репертуар социального поведения личности, направленного на адаптацию к разнообразным социальным ситуациям, в которых оказывается человек. Идентичность же предстаёт глубинной структурой психической организации, проявляющейся наиболее явно тогда, когда человек попадает в непривычную ситуацию, в ситуацию, для которой в его репертуаре не находится адекватной роли. В репертуаре социальных ролей личности можно различить «я-отождествленные» и «я-неотождествленные роли [5], по степени конгруэнтности своей идентичности в определенной ситуации. В «я-отождествлённых» ролях собственное поведение воспринимается и ощущается человеком как естественное и спонтанное, не требует когнитивной разработки, планирования и целеполагания. Напротив, в ситуациях, при которых поведение не конгруэнтно идентичности, «человек переживает собственную «раздробленность», диссоциированность, внутриличностный конфликт. Такая диссоциированность служит источником переживаний, когда человек не чувствует себя естественно в сложившейся ситуации и вынужден задаваться вопросом «почему ситуация сложилась именно так?» и т.д.
В философии идентичность определяется как «соотнесенность чего-либо ("имеющего бытие") с самим собой в связности и непрерывности собственной изменчивости и мыслимая в этом качестве» [6]. Представители диалогической школы философии вводят в этот концепт понятие «Другой», тот, с позиций которого человек оценивает себя, представление о котором неразрывно связано с апперцепцией человека. Дискурс «Другого» формируется в детстве, посредством интеризуемых норм, правил и санкций, о которых мы писали выше. Изначально его роль выполняют взрослые, воспитывающие ребенка, с расширением социального круга взаимодействий реальные другие трансформируются в сознании ребенка в «Другого», который и обеспечивает сохранение и трансляцию социокультурного контекста в поведении человека.

Таким образом, любое поведение личности является социальным. Даже находясь вне социума, не контактируя с другими людьми, поведение человека обусловлено социокультурными паттернами мышления, и, контролируются усвоенным образом «Другого». «Окружающий мир, изначально выступая как объект восприятия, преобразуется в систему представлений человека о мире, на основании которых осуществляется интерпретация этого мира, формирование идей, ожиданий, аттитюдов. Эти базовые образования и являются регуляторами социального поведения личности» [7].

В идеологическом обществе, где нормы поведения чётко артикулированы и практикуются большинством, отклонения поведения можно полагать девиациями. Однако, при отсутствии таких границ, социальное поведение, реализующее процесс адаптации личности, может приобретать разнообразные формы. В основании этого разнообразия можно усмотреть то, что в философской антропологии означается концептом «идентичность» личности. Таким образом, идентичность можно представить себе как результат сенситивного периода формирования личности, результат фиксации способов ориентирования в мире, принятых в данном обществе на данном этапе его развития.
Такое представление позволяет целостно и непротиворечиво описывать и анализировать разнообразие форм социального поведения в современной культуре и предлагать научно обоснованные психолого-педагогические технологии профилактики нарушений психической адаптации личности.


Литература

1. Кармин А.С., Новикова Е.С. Культурология. — СПб.: Питер, 2005. — С. 203.
2. Джери Д., Джери Дж. Большой толковый социологический словарь. В 2х томах. — М.: АСТ, Вече, 1999. Т.1 — 544с., Т.2 — 528с.
3. Алёхин А.Н., Литвиненко О.А. Проблема идентичности: онтогенетические и клинико-психологические аспекты // Вестн. психотерапии. — 2014. — № 48 (53). С. 57-68.
4. Андреева Г.М. Социальная психология. Учебник для высших учебных заведении. — М.: Аспект Пресс, 2001.
5. Курпатов А.В., Алехин А.Н. Теория личности человека (для психологов-практиков) // Вестник Балтийской академии. Вып. 17. — СПб., 1998. — 208 с.
6. Новейший философский словарь. Сост. и гл. н. ред. Грицанов А.А. 3-е изд., испр. — Мн.: Книжный Дом, 2003. — 1280 с. (Мир энциклопедий).
7. Шкурко Т.А. Социально-психологические теории личности. Методические указания [Текст] / Т.А. Шкурко. — Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ, 2003. — 15 с.