Ценностно-смысловые ориентации подростков в различные периоды новейшей истории России

При обосновании и разработке мероприятий психологической профилактики, психологической диагностики и коррекции нарушений психического развития, нарушений психической адаптации и здоровья, формирования зависимости и других форм саморазрушающего поведения, проблема научного обоснования психологических технологий становится как никогда актуальной. Эта проблема, однако, или умалчивается или просто не рефлексируется профессиональным сообществом, предпочитающим привычные схемы теоретизирования при решении актуальных практических задач. Здесь возникает очевидное противоречие: теоретические схемы разрабатывались в одном социокультурном контексте, а накладываются на совершенно иную действительность, порождая симулякры и псевдореальность [1, 2].

Мы по-прежнему утверждаем, что стоим на позициях культурно-исторической теории развития психики человека, но фактически игнорируем этот метод, стремясь означить новые и непонятные феномены, такие, как саморазрушающее поведение подростков, например, в терминах и понятиях отжившего, называя многообразие форм адаптации девиациями. Дело вот в чем. За последние два десятилетия в России произошли эпохальные сдвиги социокультурной ситуации, психологические аспекты которых специалистами не анализируются и не формулируются, хотя они являются актуальными темами философских, социологических, культуральных изысканий. Данная работа призвана восполнить этот пробел и сформулировать актуальные направления исследований и теоретических обобщений, способных стать основанием эффективной психологической практики.

Согласно культурно-исторической концепции формирования и развития психики Л.С. Выготского [3], которая до сих пор не опровергнута убедительно, несмотря на предпринятые попытки [6], эти процессы являются результатом взаимодействия ребенка с условиями его формирования и развития, результат которого есть интериоризация средств культуры для обеспечения адаптации человека. Трансформация социокультурной ситуации, произошедшая на протяжении жизни одного поколения, представляет собой реальную возможность фактического наблюдения и исследования ее следствий для человека. Конечно, Россия не уникальна в этом отношении. Изменения происходят во всем мире.
Просто в России эти процессы разворачиваются настолько стремительно, что наука не поспевает уловить нарождающиеся феномены «нового человека».

В аспекте психологических следствий, независимо от политических и экономических новаций, период новообразований в России последних десятилетий можно условно разделить на три фазы:

1. 1972–1979 гг. — период относительной социокультурной и экономической стабильности, моноидеологии;
2. 1984–1991 гг. — девальвация укорененных ценностей; смена общественно-политического строя, «перестройка», политическая, экономическая и социокультурная дестабилизация;
3. 1995–2002 гг. — период тотальной неопределенности в условиях нарождающейся идеологии потребления.

Можно рассматривать эти периоды как качественно иные условия формирования и развития личности ребенка, рожденного в соответствующие годы. Итак, 1-й рассматриваемый период новейшей истории России можно охарактеризовать как период закрытости, коллективизма, моноидеологии, носителями которой было все взрослое население страны, представляя собой того самого значимого Другого, в отношении с которым и формируется идентичность личности. Это легко усматривается в ценностях, формулируемых идеологией. Четкие установки и правила буквально диктовали людям, как нужно жить, относиться к делу и согражданам, организовывать досуг. Сложилась общность людей — советский народ. Запад и все, что проникало в страну извне, объявлялось чуждым, ведущим к разложению общества. Обучение детей в школе, воспитание и последующее образование молодежи строились по плану коммунистических молодежных организаций. Школа воспитывала ребенка как юного строителя коммунизма, учащегося для блага Родины [13]. Среди законов, отражающих настрой и цели пионеров, прописывались так же и обычаи, в которых отражены и правила организации их жизни вне школы, вплоть до конкретных деталей поведения [7, с. 18]. Таким образом, советская школа, помимо формирования необходимых знаний школьной программы и передачи культурных ценностей общества, воспитывала детей в системе особых норм человеческих отношений.

Идеология регулировала и семейные отношения. Развод жестоко осуждался, порочил моральный облик человека, причины развода тщательно выяснялись. Как пишет об этом социолог Т.А. Гурко: «В СССР от "брачного профиля" человека зависело все: продвижение по партийной линии, предоставление очереди на жилье, возможность выезда за границу. "Добропорядочный семьянин", состоящий в первом браке и имеющий детей, имел больше шансов на успех в любой сфере деятельности» [14]. Согласно статистике, количество разводов в 1975 г. составило 3,6 % на 1000 человек населения, но и уровень браков был довольно высок — 10,1 % (для сравнения в 1980 г. он — 7,9 %, а в 1990 г. снизился до 6,2 %).

Проповедовался культ молодости, активности, заботы о здоровье. Разновидностью организации времени школьников становится посещение музыкальных школ. В стране функционирует 28 фабрик музыкальных инструментов, и только Санкт-Петербургский «Красный октябрь» производит 10 тыс. фортепиано в год, что позволяет удовлетворить потребительский запрос.

Важной характеристикой эпохи выступают средства массовой информации (СМИ), литература, кинематограф, музыка. Героям киноэкранов подражают, пытаются выглядеть, вести себя, говорить так, как телевизионные кумиры. По центральному телевидению выходит передача «От всей души», в которой ведущая рассказывает о ветеранах труда, мастерах «золотые руки»..., где встречаются друзья-однополчане..., потерявшиеся родители и дети. «Настоящий советский человек — главный типаж, воспеваемый программой... Факт того, что "покажут по телевидению" — высшая форма морального поощрения, итог достойно пройденной жизни» [9, с. 40]. Одной из самых интеллектуальных славится передача «Что? Где? Когда?». В качестве призов за выигрыш вручаются книги, в знак перспективы к еще большему пополнению знаний.

Советский народ много читает. С. Г. Кара-Мурза пишет: «Вероятно, главную роль в создании и поддержании общего ядра сыграла единая общеобразовательная школа, давшая общий язык и приобщившая всех жителей СССР, и к русской литературе, и к общему господствующему типу рациональности (синтезу Просвещения и космического чувства традиционного общества)» [15]. В печатной литературе самая престижная книжная серия «Библиотека всемирной литературы» — 200 томов. Выпускаются издания 30-томной Большой советской энциклопедии, которая составляется на основе классового партийного подхода, на что указывает редактор — считается, что классовая партийность адекватна научности.

Люди убеждены, что живут в спокойной, безопасной стране, обещающей стабильность в трудоустройстве, ценах. Как формулирует это Е.Т. Гайдар, власть «не обещает счастья на земле, достаточно стабильности цен, стабильности занятости, стабильности структуры производства, базой которой является всевозрастающий поток нефтяных доходов, связанных с благоприятной экономической конъюнктурой» [9, с. 182]. В кинематографе популярны герои фильмов: «Семнадцать мгновений весны», «Следствие ведут знатоки» и др., персонажи которых символизируют собой выдержку, мужественность, находчивость граждан СССР, исполняющих свой профессиональный и общечеловеческий долг перед лицом партии и сограждан. Советский народ был активен и в самодеятельности, в СССР существовало более ста клубов самодеятельной песни, что являлось самым массовым неофициальным движением в стране. Очевидно, что такое массированное воздействие значимого Другого формировало совершенно определенный тип личности, тип советского человека, пренебрежительно называемого Homo Sovetikus, направленность системы отношений и поведения которого характеризовалась коллективистским настроем в интересах парии, государства, общества в целом, верой в общую цель и отвержением всего, что могло бы противоречить установившейся идеологии.

2-й, выделенный нами период, начинается с того, что картина благополучия в глазах советских граждан начинает постепенно рушиться. В связи с событиями в Афганистане, ухудшением экономического положения страны, наблюдается тотальный дефицит продуктов, громкие дела о хищении социалистической собственности, и другие явления экономического и политического характера предуготовили переход к следующей фазе.

Наведение дисциплины не требует больших вложений, а эффект может дать огромный — обещает секретарь ЦК КПСС Ю. В. Андропов [10, с. 71]. Милиционеры, дружинники начинают вылавливать прогульщиков и случайных людей в магазинах, кинотеатрах, парикмахерских, химчистках, банях, на спортивных соревнованиях, местах проведения художественной самодеятельности, которые в рабочее время официально запрещают. Их лишают премий, наказывают их руководителей, остро встает проблема алкоголизма в стране, потребление алкоголя в 1985 г. превысило все мировые и исторические рекорды.

Советский народ все еще доверчив, одним из подтверждений доверчивости людей в данный период является наплыв и возрастающая популярность представителей нетрадиционной медицины, целителей, экстрасенсов, в ряду которых А. Чумак, А. Кашпировский, Джуна и др. Альтернатива появляется и в молодежных кругах. В СССР возникают неформальные движения, одним их которых становится танцевальный «брейк-данс» — движения робота, танцы на спине, руках. Моноидеология с ее комплексами ГТО в прошлом, теперь есть возможность попробовать себя в новых общностях, это неизведанно, свежо и тем самым привлекательно.

На экранах — новые объекты для подражания. «Покровские ворота», где герой О. Меньшикова, ловелас из коммуналки «ставит личное выше общественного», вопреки власти, требующей обратного... В пространных патетических монологах герои отстаивают право на счастье" [10, с. 64]. В кино уже полюбившийся О. Янковский в фильмах «Влюблен по собственному желанию», «Полеты во сне и наяву», из роли в роль играет мечущегося, сомневающегося, неустроенного и недовольного жизнью человека. Герой В. Соломина из кинофильма «Зимняя вишня» — несмелый, неуспешный, мечется между женой и любовницей. Посредством настроений героев в кинематографе отражается настроение страны, вера в общую идею, цель и стабильность, существовавшая буквально несколько лет назад подрывает свой авторитет. Больше нет стойкой уверенности в том, что государство обеспечит стабильность жизни, снижается вера в правдивость демонстрируемого благополучия. Каждый теперь рассчитывает только на себя, свои силы, что тяжело перенести людям, привыкшим к ясности целей и режиму. 

В 1988 г. выходят скандальные фильмы «Маленькая Вера» В. Пичула и «Интердевочка» П. Тодоровского. «Маленькая Вера» официально считается первым отечественным фильмом, вырвавшимся за рамки дозволенного тогдашней цензурой показа интимной жизни на экране" [12, с. 60-61]. После появления этих двух картин советский зритель узнает, что секс в стране не только существует, но его можно и купить.

Появляются первые видеомагнитофоны, их обладатели устраивают кинопоказы платно, в репертуаре боевики и эротические фильмы, что преследуется законом. За незаконное предпринимательство и порнографию могут посадить. Люди смотрят по несколько фильмов в день, видео альтернативно официальному телевидению, образует новую общность людей, дает повод для нового вида взаимодействия, обмена кассетами, это поток новой информации о жизни зарубежной, о которой советский человек имел совершенно смутное или искренне ложное представление.

Объявляется гласность, начинают показывать запрещенные до этого фильмы, в магазинах — «запрещенные» книги. Проводиться телевизионные мосты с США, выходят новые телепередачи «До и после полуночи» — информационно-музыкальная программа, в которой интервью с гостем ведущего прерывались музыкальными номерами, «Прожектор перестройки», где освещаются первые результаты перестройки и пр., «Взгляд», программа, в которой «острота разговора в студии — главный критерий интереса... приглашаются самые смелоговорящие люди страны» [10, с. 186] — режиссеры, историки и т.д.

Экономическое положение в стране не улучшалось. Предприятия не финансировались, сокращались места. Образовывались забастовки трудящихся. 850 тыс. человек за годы перестройки эмигрировало в США, Израиль, Канаду. К 1990 г. наилучшая страна стала наихудшей. Появляются так называемые «челноки», они же перекупщики, среди них встречаются даже бывшие работники НИИ, заводов, фабрик. Наконец упразднение СССР и появление Российской Федерации породили тотальную неопределенность граждан страны в завтрашнем дне. Прежде, несмотря на дефициты и строгий контроль за дисциплиной, у советского человека сохранялось ощущение спокойствия, определенности, принадлежности к общности советских людей, дарующие ощущение безопасности. Теперь, происходящие события в соседних республиках, в столице, новое правительство — явились поводом для коллективной тревоги и растерянности.

В школах, «после распада СССР и потери актуальности коммунистических идей, отмены фактически обязательного вступления детей в идеологические организации, пионерские организации в массе своей самораспустились. В 1990-х гг. в России сторонниками коммунистических идей были воссозданы новые немногочисленные пионерские организации [16], но, теперь уже заинтересованность родителей в том, чтобы ребенок воспитывался в духе построения коммунизма, отпадает за ненадобностью, а значение и польза старых школьных традиций не воспринимается как необходимая.

Постперестроечный период, не менее, сложный и неоднозначный, чем перестроечный. Из-за сложного экономического положения страны, закрываются предприятия, фабрики, заводы. Сохранившиеся на местах трудящиеся сталкиваются с постоянными задержками зарплат, на прилавках нет продуктов. Из-за несвоевременных выплат с 1995 по 1998 г. в разных уголках страны регулярно бастуют рабочие.

Из-за тех же проблем с финансированием закрывается много детских садов. В школе обучение бесплатное, но к концу 1990-х учебники для школьников приходится покупать. Пересматриваются многие учебные программы, в качестве эксперимента их внедряют в школы, нередко новшества оказываются неудачными. Вспоминая, как детально были прописаны правила поведения ребенка 1-го рассмотренного периода и то, какое значение для него имело их соблюдение, становится очевидным, что такие навыки как планирование, целеполагание, закреплявшиеся с детских лет, и только развивавшиеся в процессе жизни и деятельности у детей двух следующих периодов, так или иначе формировались родителями, но, не набиты до оскомины. Приучение к тому, каков должен быть внешний вид, как нужно стоять, сидеть, обращаться к старшим, помогать им — имело для детей высокую значимость, так как подкреплялось выходом на следующую ступень пионерской организации, означало соответствие этой высокой чести, или как минимум не вызывало порицания. Дети двух следующих периодов, в отсутствие подобной системы, просто не имели возможности развиваться на том же уровне, им не устанавливали планки к устремлениям, таким образом, сложно развить способность к упорству на достижение целей.

В этот же период открываются коммерческие вузы и множество филиалов учебных заведений. Бесплатное образование ограничено бюджетными местами, впервые появляются платные места, не предполагающие стипендию независимо от успешности обучения. Такое положение вещей, плюс задержки зарплат, вызывают у родителей переживания за образование и будущее своих детей. Дальнейшее трудоустройство отныне не предполагается.

В середине 1990-х гг. Россию окатывает волна финансовых мошенников, которые обманом крадут у доверчивых людей их трудовые сбережения. Телевидение при этом играет самую неблаговидную роль, соблазняя доверчивых граждан навязчивой рекламой «МММ». Это то самое телевидение, которому советский народ был приучен доверять безоговорочно.

Появляются новые средства связи — пейджеры и мобильные телефоны. Последние для простого человека — непозволительная роскошь. Наблюдаются они чаще у так называемых «Новых русских». Наряду с «Новыми русскими», более криминальными и агрессивными представляются рекетеры, вымогатели и шантажисты, которые угрозами расправы и жестокого насилия контролируют по разным оценкам от 50 до 90 % всего российского бизнеса. В центральной части страны часто происходят убийства государственных деятелей, помощников депутатов, криминальные показатели растут. Количество преступлений пугает общество, привыкшее к мысли о том, что жизнь в стране относительно безопасна.

На телевидении появляется большое количество рекламы, среди порошков, средств для мытья посуды, рекламируют лекарственные препараты. В 1996 г. доверие телевидению влияет на выручки аптек, в стране покупают 20 % отечественных препаратов и 80 % импортных.

В России растет рост наркомании, страна попадает в список мировых лидеров по употреблению наркотиков. Согласно статистике в 1995 г. в медицинских учреждениях зарегистрировано 65 тыс. человек с диагнозом наркомания, в 1997 г. — 88 тыс., в 1999 г. — 209 тыс. и к 2000 г. их число превысило 2 млн.

Происходит ряд террористических актов, взрывы в метро, на площадях, захват больниц, похищают журналистов. Все связывается с Чечней, воспринимаемой как «гнездо разбойников».

В августе 1998 г. несмотря на обещание президента о том, что девальвации рубля не случится, происходит дефолт. Люди, имевшие какие-либо сбережения, теряют их, прилавки постепенно опустошаются. Скуплены товары долговременного пользования и хранения, нет рыбы, мяса, резко сократились импортные товары, с рынка уходят западные компании, брокеры, финансисты, специалисты по туризму — теряют работу.

В начале 2000-х гг. на телевидении множество каналов и телепередач на любой вкус. Выходит фильм С. Говорухина «Так жить нельзя», который освещает 1990-е гг. в России. Режиссер показывает «жирующих» перекупщиков, огромные очереди за водкой, преступность, разбой, не знающих куда прибиться беженцев. Подавляющая часть отечественных фильмов данного периода про криминал или борьбу с ним. Так, герой С. Бодрова в фильме «Брат», борется со злом в Питере, потом в Москве, а, потом отправляется добивать мировое зло в Америку. Выпускается огромное количество популярной музыки, именуемой «попсой» чаще примитивного качества.

С отменой идеологии бывший советский человек потерял точки опоры и четко формулированные идеологией цели. Жизнь по заданному образцу, при всех ее отрицательных сторонах, давала определенность, уверенность в завтрашнем дне, понимании, к чему стремиться.
Стремление отличаться от большинства может быть связано с нежеланием уподобляться «серой массе», с непринятием устоев семьи, с подражанием или отдачей дани моде, желанием утвердиться или привлечь к себе внимание.

Таким образом, социоэкономические преобразования в России последних десятилетий сформировали несколько поколений совершенно разного психологического склада. Поколение 1970-х — нынешние 40-летние. Поколение, развивавшееся в период перестройки, неопределенности и тревог их родителей, наблюдавших и закреплявших поведение человека. 3-й постперестроечный период и его поколение, выросшее в условиях дефолта ценностей родителей и нарождения ценностей общества потребления.

Современные социологические исследования [5] показывают, что поколения, формирование и развитие которых пришлось на выделенные периоды новейшей истории, существенно различаются по структурной организации и содержанию ценностно-смысловых ориентаций.

Российские подростки 1970-х гг. развивались в условиях единых стандартов социализации, нормативной системы заданных обществом ценностных векторов. Интенсивное идеологическое воздействие государства приводило к тому, что подростки, по сути, выступали пассивными объектами воспитания, их ценностные ориентиры копировали, воспроизводили общественные цели и идеалы советской эпохи. Для них характерна высокая удовлетворенность жизнью, социальный оптимизм. В то же время, социальное положение советских подростков отличалось двойственностью. С одной стороны, они должны были подражать старшему поколению, декларировавшему, а зачастую и реализовавшему активную позицию, устремленному в будущее, направленному на достижения и рекорды, на кардинальные преобразования социокультурной и природной среды во имя «построения коммунизма». С другой стороны — оказывались в роли пассивных объектов воспитания и исполнителей «воли старших» без возможности проявления свободы самовыражения, построения своей индивидуальности в иных ценностных системах.

Противоречие между необходимостью быть пассивным и активным одновременно приводило к тому, что основным способом социального поведения подростков выступал конформизм, который давал возможность «быть как все», не выделяться из массы «советских людей». Это зачастую приводило к расщеплению ценностной системы на декларируемые, общепринятые, и личные ценности, которые могли не соответствовать или даже противоречить социальным нормативам.

На уровне декларируемых ценностей сознание подростков было единообразным. Они принимали цели и смыслы советского общества, такие, как патриотизм, коллективизм, значимость труда и образования, уважение к старшим, смысл жизни как служение обществу, приоритет социальных ценностей над личными, вера в прогресс и будущее и т.п. Глубинный, личный слой ценностей, как правило, не соответствовал или даже противоречил идеалам общества, представлял собой выражение альтернативных ценностей молодого поколения. Он мог либо скрываться за конформным поведением и проявляться лишь в некоторых неформальных группах, либо открыто демонстрироваться и становиться основой протестного поведения подростков. Соответственно, базовыми размерностями ценностно-смысловых ориентаций подростков 1970-х выступали «соответствие — несоответствие нормативным идеалам» и «активность — пассивность реализации ценностей», существовал конфликт между «декретальными» (контролируемыми государством) и неформальными, или протестными ценностями. В соответствии с этим дифференцировались типы подростков по ведущим ценностям: «активные карьеристы», «конформные», «стиляги», «диссиденты».

Подростки периода «перестройки» (1980–1990-е гг.), личность которых формировалась в период социально-экономического и идеологического кризиса, при значительном снижении влияния традиционных институтов социализации, характеризуются резкой сменой ценностно-смысловых установок, целей, смысложизненных ориентаций, усиливающимся ценностным разрывом поколений. Смысловые конструкции «родителей» перестали быть актуальными, стали фактически бесполезными в адаптации к новым условиям жизни. Основными трансляторами ценностных систем становятся локальные неформальные группы, среда сверстников, а также массовая культура и СМИ. В формирующейся ценностной иерархии подростков утрачивают ведущие позиции коллективизм и патриотизм, на первом плане оказываются личные ценности, которые носят прагматический характер. Снижается значимость нравственных ценностей, получения образования, социально полезной трудовой деятельности, возрастает значимость индивидуализма, ценностей потребления, ориентации на быстрое получение материальных благ. В социальном поведении нарастает пассивность и агрессия, получают широкое распространение подростковые субкультуры, часто транслирующие девиантные образцы поведения и асоциальные ценности. В то же время, социально-политические преобразования приводят к возрастанию значимости свободы, демократии, плюрализма; утрата социальной защищенности порождает обращение к ценностям частной жизни. В целом ценностно-смысловые ориентиры подростков периода «перестройки» представлены такими формами, как «материальные блага и престиж»; «свобода и власть», «частная жизнь и личный успех»«, «асоциальные ценности».

Поколение подростков «постперестроечного» периода, конца девяностых — начала двухтысячных, или «поколение нулевых», периода относительной стабилизации нового российского общества, отличается преимущественной ориентацией на личные ценности, такие, как достижения и успех, материальное благополучие, семья, общение и гармоничные межличностные отношения [4, 11].
В то же время, социальные ценности не являются важными для большинства подростков и молодежи. Снижается значимость здорового образа жизни. Ведущим ценностным конфликтом оказывается противоречие между стремлением к самореализации и духовному развитию, часто носящим декларативный характер, и прагматизмом, который реализуется в социальном поведении. Более резко проявляются региональные различия ценностно-смысловых ориентаций. В мегаполисах наиболее значимыми оказываются ценности социального благополучия, успеха, получения образования, предпринимательства; в отдаленных от центра регионах, малых городах первые места занимают ценности гедонизма, материального благополучия, потребления, общения, семейной жизни, либо асоциальные ценности. При этом возрастает разнообразие типов ценностных систем, формирующихся у подростков и молодежи. Это семейные ценности, ценности карьеры, гедонистические, ценности власти и социального признания, традиционные религиозные ценности, «максималистские» — стремление к успеху во всех сферах жизни, отказ от ценностных приоритетов [8].

Формирование ценностных и смысложизненных ориентаций современных подростков происходит в условиях перехода к постиндустриальному, информационному обществу. 
Такие черты современного социума, как взаимопроникновение культур, сосуществование множества идеологических систем, разнородность и интенсивность информационно-коммуникативных потоков, виртуализация социума и сознания человека, приводят к особому феномену формирования ценностно-смысловой сферы личности — ценностной «мозаичности» и «пластичности» подростков. Ценности не организуются в иерархическую систему, не определяются как «значимые» или «незначимые». Размываются представления о нравственности, о смысле жизни. Одинаковую ценность для личности подростка могут принимать принципиально различные цели, стремления, ориентиры и идеалы, что не воспринимается как внутренний конфликт. Различные ценности реализуются для ситуативного разрешения тех или иных жизненных задач, размытые и нечеткие ориентиры, по всей видимости, выступают особым способом адаптации к внутренне противоречивой, нестабильной и неопределенной, быстро меняющейся социальной среде.
  
Таким образом, результаты социологического анализа дают возможность охарактеризовать основные тенденции трансформаций ценностно-смысловых ориентаций подростков в различные периоды новейшей истории Российского общества. Это переход от четко организованной иерархизированной системы через ценностный кризис к пластичной, децентрированной, гибко изменяющейся «сети» ценностей и смыслов; снижение значимости социальных и размытость понимания духовно-нравственных ценностей при возрастании индивидуализма, приоритета ценностей частной жизни и потребления; трансформация конфликта между декретальными и неформальными ценностями в ценностный плюрализм и нерефлексируемость ценностных противоречий.

В то же время, социологические данные не дают возможность проанализировать глубинные психологические изменения, происходящие в формировании ценностно-смысловой сферы личности подростков в интенсивно меняющейся современной российской реальности.

С целью сравнительного анализа ведущих ценностей и смыслов, представленных в форме отношений личности подростков к себе, миру и другим людям, нами было проведено сравнительное эмпирическое исследование, участниками которого стали подростки, рожденные с интервалом в 10 лет — 1990–1991 и в 2000–2001 гг. Соответственно, сбор эмпирических данных осуществлялся в два этапа: в 2003 и 2013 г. На момент обследования возраст респондентов составил 12–13 лет. Всего в исследовании принял участие 121 человек. Поскольку традиционные ценностные опросники, в силу вышеописанных особенностей ценностных ориентаций современных подростков, не дают возможность определить мозаичные, пластичные и не вполне четкие ценностно-смысловые векторы их формирования, нами была предпринята попытка выявления характера отношений личности подростков к различным сферам жизни посредством качественного анализа данных Патохарактерологического диагностического опросника (ПДО) А.Е. Личко — выборов респондентами предложенных вариантов ответов — наборов фраз, характеризующих 25 тем — сфер отношений личности, значимых для подростков (самочувствие, настроение, отношение к окружающим, к незнакомым людям, к одиночеству, новому и.т.п.) Качественный анализ содержания выбранных вариантов характеризует не только отношения, но и ценностные предпочтения и базовые смысловые установки подростков.

Сравнение частотных распределений выборов ответов показало, что в целом современные подростки характеризуются более пессимисстической установкой, менее позитивным отношением к различным сферам жизни по сравнению с подростками 1990–1991 гг. рождения. Оптимизм-пессимизм как смысловая установка проявляется, прежде всего, в характеристиках доминирующего эмоционального состояния. 10 дет назад респонденты значимо чаще выбирали утверждения: «Я всегда чувствую себя бодрым и полным сил»; «Как правило, настроение у меня очень хорошее», в то время как современные подростки в основном характеризовали себя через утверждения: «У меня случаются приступы плохого самочувствия с раздражительностью и чувством тоски»; «Мое настроение легко меняется от незначительных причин»; «Часто мне не хочется просыпаться».
В сфере межличностных отношений и ценностей общения прослеживаются противоположные тенденции: возрастает значимость коллективизма, принятия группой, и в то же время, увеличивается настороженность, недоверие к людям в целом, противоречивость отношения к родителям и старшему поколению (увеличение у современных подростков частоты положительных выборов высказываний: «Для меня важен не один друг, а дружный хороший коллектив»; «Я отношусь настороженно к незнакомым людям и невольно опасаюсь зла»; «Я считаю, что родителей надо уважать, даже если хранишь в сердце против них обиды»).

Изменения ценностно-смысловых ориентаций подростков в современный период прослеживаются и в области отношения к собственному будущему. Так, для подростков, рожденных в начале 1990-х гг., тема будущего не является значимой, при этом отношение к будущему описывается как противоречивое: наиболее часто выбирается утверждение «Мое отношение к будущему часто и быстро меняется: то строю радужные планы, то будущее кажется мне мрачным». Подростки 2000–2001 гг. рождения считают будущее одной из самых значимых тем, придают ему позитивный смысл: наиболее «популярными» утверждениями в этой теме стали «Я уверен, что в будущем докажу всем свою правоту», «Я стараюсь жить так, чтобы будущее было хорошим».

За исследуемый десятилетний период произошло сужение значимости различных сфер жизни подростков. Из 25 тем, представленных в методике, у современных подростков значимыми оказались лишь темы «отношение к родителям», «отношение к друзьям», «аппетит и отношение к еде». Остальные темы современные подростки оставили без внимания. По всей видимости, это показывает приоритетную значимость для них стремления к удовлетворению потребности во внимании и общении с близкими — взрослыми и сверстниками.

Неопределенность смысловых установок и вышеописанная нами ценностная пластичность, характерная для современных подростков, проявляется также в амбивалентной оценке тем, связанных с правовыми и этическими ценностями, образом жизни, межличностной коммуникацией. Респонденты 2000–2001-х гг. рождения чаще делали как положительные, так и отрицательные выборы высказываний по таким темам, как: «отношение к будущему», «отношение к критике и возражениям», «отношение к опеке и наставлениям», «сексуальные проблемы», «отношение к алкогольным напиткам» «отношение к правилам и законам», «отношение к окружающим», «отношение к незнакомым людям».

Заключение

Полученные эмпирические результаты позволили определить базовые направления изменений ценностно-смысловых ориентаций подростков современного периода — с начала 2000-х гг. по настоящее время: возрастание пессимизма; противоречивость и неопределенность личностных смыслов; стремление к групповому общению при негативном или внутренне конфликтном отношении к значимым другим; уход в мечты и перенос значимых смыслов в возможное будущее; амбивалентность и размытость понимания этических, правовых, социальных ценностей; сужение значимых областей жизни и целей.

Выявленные трансформации ведущих личностных смыслов и ценностных ориентаций подростков выступают своеобразным способом психической адаптации к изменяющимся социальным условиям. Гибкость и изменчивость ведущих смыслов, отсутствие жесткого понимания этических и социальных нормативов, плюрализм и «снятие» ценностных конфликтов позволяет подросткам достаточно быстро приспосабливаться к многомерной, часто непредсказуемой, динамичной, информационно перенасыщенной социокультурной реальности.

Сложности в оценке ценностных приоритетов, субъективная равнозначность принципиально различных целей и стремлений, амбивалентность в понимании моральных норм приводят к увеличению эмоционального дискомфорта, возрастанию негативного отношения к другим людям, к трудностям в планировании жизненных перспектив, компенсации неудовлетворенности настоящим посредством фантазирования, построения нереалистичного образа будущего. Это, в свою очередь, создает предпосылки социально-психологической дезадаптации подростков, приводит к формированию и закреплению различных форм саморазрушающего поведения. Историко-психологический анализ социокультурных условий, оказывающих влияние на формирование ценностных ориентаций в подростковом возрасте, понимание специфики базовых личностно-смысловых установок в структуре образа мира и Я-концепции, обуславливающих девиации поведения, позволит разработать адекватные способы профилактики и коррекции нарушений адаптации и социализации современных российских подростков.



Литература

1. Алехин А.Н. Психологическая диагностика как производство симулякров / А.Н. Алехин // Науч. мнение. — 2011. — № 1. — С. 133–138.
2. Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляция / Ж. Бодрийяр. — Тула, 2013. — 204 с.
3. Выготский Л.С. Психология развития человека / Л.С. Выготский. — М. : Изд-во Смысл ; Эксмо, 2005. — 1136 с.
4. Горшков М.К. Молодежь России: социологический портрет / М.К. Горшков, Ф.Э. Шереги. — М. : Ин-т социологии РАН, 2010. — 592 с.
5. Колесникова М. И. Российская молодежь 60-х и 90-х : сравнительный анализ моделей интеграции в общество : автореф. дис. ... канд. социол. наук / Колесникова М.И. — Ростов н/Д, 2006. — 25 с.
6. Коуэл М. Культурно-историческая психология: наука будущего / М. Коуэл. — М. , 2003. — 431 с.
7. Леонтьева С. Пионер — всем пример / С. Леонтьева // Отеч. зап. — 2004. — № 3. — С. 18.
8. Образ России во временной перспективе: монография / под ред. С.А. Гончарова. — СПб. : Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2012. — 347 с.
9. Парфенов Л. Намедни. Наша эра: 1971–1980 / Л. Парфенов. — М. : КоЛибри, 2010. — 272 с.
10. Парфенов, Л. Намедни. Наша эра: 1981–1990 / Л. Парфенов. — М. : КоЛибри, 2010. — 288 с.
11. Реальная Россия: социальная стратификация современного российского общества. — М.: Эксперт, 2006. — 680 с.
12. Федотов А. Русская киноэротика / А. Федотов // Видео-Асс Экспресс. — 1995. — № 32. — С. 60–61.
13. Зебзеева А. Азбука пионерской жизни. Октябренку, вступающему в пионеры / [Электронный ресурс] / А. Зебзеева. — URL: http://libes.ru/151967.html.
14. Гурко Т.А. Браки и разводы глазами социолога [Электронный ресурс] / Т.А. Гурко. — URL: http://www.pravoslavie.ru/smi/1279.htm.
15. Кара-Мурза С.Г. Советская культура и советский народ [Электронный ресурс] / С.Г. Кара-Мурза. — URL: http://www.ruscrisis.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=2047:2047&catid=38:2009-06-29-1....
16. Мальцева В. История основания Всесоюзной пионерской организации [Электронный ресурс] / В. Мальцева. — URL: http://22-91.ru/statya/istorija-osnovanija-vsesojuzn ojj-pionerskojj-organizacii/14.09.2011.